Глава наблюдательного совета Запорожского инструментального завода Алексей Литвин хорошо известен запорожцам не только как промышленник, но и как госслужащий со стажем и опытный политик. Не так давно он стал фигурантом скандала: его обвиняют ни много ни мало – в организации преступной группировки, которая разворовывала средства во время строительства оборонительных сооружений в зоне АТО. Обвинение более чем серьёзное, однако Алексей Литвин выдержал значительную паузу перед тем, как изложить свою точку зрения на эти события. Сейчас, по его словам, дело уже передано в суд, поэтому нет никаких препятствий для того, чтобы защитить своё имя и репутацию.Поэтому Алексей Литвин созвал пресс-конференцию, в ходе которой «разобрал» буквально по пунктам выдвинутые против него обвинения.
Общение с журналистами Алексей Литвин начал с предположений – почему возникло данное дело, и кто может быть его заказчиком. Как известно, Инструментальный завод, которым руководит Литвин, едва ли не с первых дней боевых действий на Донбассе начал разработку и производство пластин для бронежилетов с исключительными характеристиками (специальную сталь не пробивало мощное стрелковое оружие типа СВД и АК), которые спустя продолжительное время, преодолев бюрократические преграды, всё же начали поставляться в армию.
— Я думаю, что я кое-кому надоел со своими экономическими предложениями. После бронежилетов, когда нам удалось поставить больше 200 тонн брони, и у меня теперь есть целая коллекция благодарностей матерей и жён солдат. Потому что на каждой пластине есть наше клеймо и номер, и нет ни одного пробоя нашего бронежилета. После этого мы начали делать некоторые другие вещи (для армии, — ред), и очевидно, кому-то здорово надоели, — говорит Алексей Литвин.
Среди «некоторых вещей» — ножи для спецназа, которые так и не попали к солдатам из-за интриг военных чиновников. «Сняли с тендера, потому что неизвестный полковник написал, что они не прошли испытание. Хотя на самом деле они прошли, и у нас есть акты. Полковника потом не могли найти, а тендер выиграли китайцы» — рассказывает Литвин. Однако он не опускал руки: его предприятие начало разрабатывать корпуса для боеприпасов: бронебойные снаряды, гранаты для подствольников и прочее, и пыталось наладить поставки в Вооружённые Силы. Но тщетно.
— Своим энтузиазмом надоели до не могу. Сейчас это поставляется из-за границы. Наша цена составляла до 25% цены готового снаряда из Болгарии. Очень «неприятное» предложение, — резюмирует Литвин.
В марте 2015 года новоназначенный глава ОГА Валентин Резниченко (проработавший на должности всего месяц, и переведённый в Днепропетровскую ОГА, — ред.) предложил Алексею Литвину, как опытному управленцу, пройти стажировку и стать его заместителем. Именно тот период и является в данный момент предметом судебного разбирательства. Алексей Литвин открыто заявляет, что дело против него сфабриковано под заказ на скорую руку, и практически всё состоит из нестыковок, подтасовок и откровенных манипуляций.
— Прокуратура в общем-то и не хотела мной заниматься. Они провели у всех обыск, и на меня, как говорится, «положили». Но я не «положил», и подал на них в Европейский суд по правам человека. И Европейский суд принял к рассмотрению «дело Литвина против военной прокуратуры» к рассмотрению! Чтобы вы понимали – Европейский суд берёт около 10% от поданных заявлений. И ответ этого суда пришёл примерно за месяц до этих событий, — рассказывает Алексей Литвин.
Именно свою активную позицию Алексей Литвин считает поводом для уголовного «прессинга» в отношении него. «Третья причина возникновения этого «дела» — это невоздержанность языка. Причём невоздержанность очень специфическая. Я делаю очень «плохие» вещи – я говорю об экономике. Это «закрытая территория». Об этом СМИ предпочитают молчать. Ну и четвёртая причина – вы, наверное, догадываетесь. Я тот человек, который, по их мнению, может попробовать откупиться» — не скрывает Алексей Литвин. Общаясь с представителями СМИ, он, по его словам, взял для публичного анализа лишь первые 5 страниц 40-страничного обвинения. И буквально каждая строчка этого документа свидетельствует о том, что дело «шито белыми нитками», говорит Литвин.
— Руководство подрядчика и областного УКСа боялись ездить «туда», и впоследствии составили акты по фотографиям. Ведь вменяемый ущерб на 600 тыс. на 74 миллионах – это 0,9%. Органы экономической безопасности начинают дело при ущербе от 10%. Всё, что меньше – это считается объективными потерями, — рассказывает Литвин. По его словам, бесперспективность дела видели все его участники. Однако после того, как главный подозреваемый попытался защитить себя в Европейском суде – делу, как говорится, дали второе дыхание.
— После ответа из Европейского суда происходит следующее. 10-15 октября все подсудимые по этому делу синхронно меняют показания и заявляют, что «у нас был заочный руководитель, с ним общался руководитель УКС, а потом от его имени он нами руководил». К слову, руководитель УКС это не подписал. То есть три человека сказали, что руководитель областного УКС «руководил нашей преступной группой от имени Литвина». Сколько времени организовывалась группа? 10 минут. «Он зашёл и сказал: пацаны, принимайте объект и не валяйте дурака – мы восприняли это, как приказ к коррупции». Я не шучу – это материалы дела, — рассказывает Алексей Литвин.
— Накануне Генеральный прокурор Юрий Луценко приезжает на (сооружения, — ред) 2-й или 3-й линии. На первой линии, сами понимаете, стреляют. И там он осматривает объекты одной из областных администраций. А дальше произошло следующее: военному прокурору поручено открыть уголовное дело против этой области. Военный прокурор сказал: так у нас открыто против другой. Так появилось известное выступление Луценко. Но он не был на нашем объекте, — говорит Алексей Литвин.
По словам Литвина, следствие было начато 15 октября, а уже 18 октября предъявлено подозрение. «Это как понимать, следствие проведено за 3 дня?» — задаёт Алексей Литвин риторический вопрос. Кстати, по его словам, в ходе строительства оборонительных сооружений руководители подрядчика не доплатили бригадам 400 тыс. грн. Эти деньги, говорит Литвин, он во избежание ненужных эксцессов на линии фронта заплатил рабочим буквально из собственного кармана. «Подрядчики теперь – мои должники. Получается, я построил самый лучший ВОП (взводный опорный пункт) за собственные средства», — говорит Алексей Литвин.
— На первой линии, «на фронте», ВОПы строили только 4 организации. Левый фланг строили харьковчане и львовяне, правый фланг строила организация Таруты – кстати, великолепно приспособленная для этого, у них отличная техника, которой больше нет ни у кого. Центр был отдан Запорожью и Днепропетровску. Но тогда центр весь обстреливался, и Днепропетровск отказался строить первую линию. Запорожье не отказалось. Это моя вина. Было предложение отказаться, и всё – нет проблем. Но кто-то же там должен быть. Вот мы там и были В общей сложности у меня за 2 месяца я находился 30 дней на первой линии. Вам это о чём-то говорит? – делится впечатлениями Алексей Литвин, которому вместе с коллегами приходилось месяц ночевать в только что построенном бетонном укрытии под аккомпанемент разрывов вражеских снарядов.
Однако от «лирики» Литвин тут же переходит к подробностям дела. По его словам, фабрикуя наспех это производство, следствие вменило ему одновременно 2 пункта статьи 364. Первая применяется для госслужащих, а вторая – для сотрудников частных структур. Другими словами, это две взаимоисключающие статьи, которые не могут быть применены одновременно к одному человеку. Кроме того, статья 366, предусматривающая ответственность за служебный подлог для должностного лица, не может быть применена к стажёру, которым являлся Алексей Литвин. По его словам, стажёру невозможно доверить административно-распорядительные функции, у него отстутствует права подписи. Литвин продемонстрировал документ, который напрочь «разбивает» один из главных пунктов обвинения, которое гласит, что он был обязан совершать технадзор за качеством и своевременностью сдачи объекта.
Неожиданностью для прокурора оказался и предъявленный подозреваемым документ из ОГА, где чёрным по белому указано, что вышеназванные обязанности выполняло Управление капстроительства, а стажёр Литвин, которому руководство УКС не подчинялось, должен был совершать мониторинг работ на объекте.
— Чем я и занимался. Но теперь получается, что это обвинение – не в мой, а в другой адрес? – вопрошает Алексей Литвин.
Можно долго перечислять все нестыковки дела, которое, по образному выражению Литвина, «надули, как цыган коня деда Щукаря». Это и электронные файлы, приобщённые в качестве доказательств, и созданные через 8 месяцев после того, как компьютер был изъят следствием, и незаконная слежка и прослушивание дочери Алексея Литвина, и «потерянное» следствием письмо народного депутата Сабашука в адрес главного военного прокурора, в котором нардеп высказал желание дать показания в пользу Литвина по этому делу.
Алексей Литвин непреклонен: он уверен, что выиграет Европейский суд, который является последней инстанцией, и его решение не подлежит пересмотру. «И все сотрудники, ведущие дело Литвина, сядут в тюрьму» — цитирует Алексей Литвин письмо членов Коллегии адвокатов в адрес Генпрокурора.
На вопрос – кто же конкретно дал команду готовить данное дело – Алексей Литвин искренне ответил, что это ему неизвестно. «Просто всё сошлось одновременно: и моё «надоедалово» в Министерстве обороны с просьбами купить нашу продукцию, и политика, и мои телевизионные выступления и высказывания в Фейсбук», — говорит Литвин, отметив лишь, что заказчики находятся не в Запорожье, а на самом столичном верху.
